Главная >> Медицинские статьи >> Гастроэнтерология

Современная концепция целиакии

Профессор А.И. Парфенов, Л.М. Крумс
Центральный научно-исследовательский институт гастроэнтерологии, Москва

В первом столетии новой эры Aretaios Kappadozien и Aurelian описали хроническую диарею и стеаторею у детей и женщин и назвали болезнь «Morbus coeliacus». Классические симптомы целиакии у детей – диарею, истощение, анемию и отставание в развитии – опубликовал в 1888 г. Samuel Gee, врач Бартоломеевского госпиталя в Лондоне [1]. В 1950 г. голландский педиатр W.K. Dicke впервые связал причину целиакии у детей с глютеном – растворимой в алкоголе фракцией белка, содержащейся в пшенице [2]. В 1952 г. G. McIver и J. French впервые успешно применили аглютеновую диету для лечения этого заболевания.
Этиология и патогенез. Согласно научным представлениям, сложившимся в XX столетии, целиакия (глютеновая энтеропатия) является генетически детерминированным заболеванием тонкой кишки, связанным с одной из фракций растительного белка глютена–глиадином. У лиц, предрасположенных к целиакии, глиадин повреждает слизистую оболочку тонкой кишки и приводит к атрофии и тяжелому нарушению всасывания. Имеются доказательства, что овес при длительном употреблении не вызывает атрофии и может включаться в диету больных целиакией [3,4].
При целиакии нарушена структура HLA–области на хромосоме 6. У больных целиакией имеется почти идентичный HLA DQ2 половой гетеродимер [5]. Люди, имеющие DR17, несут ассоциированные с заболеванием DQ аллели на той же хромосоме, что и DR17 [6,7].
Установлено, что Т–лимфоциты слизистой оболочки тонкой кишки узнают только те пептиды глиадина, которые относятся к DQ молекулам и обладают свойствами антигенов. В ответ на присутствие последних значительно возрастает количество глиадин–специфических интраэпителиальных g/l форм Т–лимфоцитов CD4+ и СD8+. Узнавание антигена ведет к повышению продукции цитокинов. В биоптатах тощей кишки больных нелеченной целиакией повышена концентрация IL–10 mRNA, а содержание интерферона mRNA увеличено на 2–3 порядка [8].
Патоморфология. Диагностическим критерием целиакии является атрофия слизистой оболочки тонкой кишки, при которой укорочены ворсинки и значительно удлинены крипты. Последние являются генеративной зоной слизистой оболочки кишки. Поэтому атрофию при целиакии обозначают, как гиперрегенераторную. Эпителий, выстилающий ворсинки, уплощен, обильно инфильтрирован интраэпителиальными лимфоцитами. В собственной пластинке также наблюдается выраженная лимфоплазмоцитарная инфильтрация.
Нарушение абсорбции при целиакии обусловлено не только уменьшением всасывающей поверхности тонкой кишки из–за резкого укорочения ворсинок, но и замещением поврежденных зрелых энтероцитов малодифференцированными.
Принципиальной особенностью гиперрегенераторной атрофии при глютеновой энтеропатии является способность к восстановлению структуры после исключения глютена из пищевого рациона. Длительное лечение аглютеновой диетой приводит к восстановлению нормального строения слизистой оболочки, улучшению всасывания и выздоровлению большинства больных. У остальных ворсинки остаются частично атрофированными, но эпителий становится высокодифференцированным, симптомы мальабсорбции становятся менее выраженными. Причина неполной реабилитации подобных больных, соблюдающих аглютеновую диету, до сих пор не выяснена.
Распространенность. До 70–х гг. целиакия считалась редким заболеванием, встречающимся главным образом у европейцев. Распространенность ее по данным эпидемиологических исследований варьировала от 1:6000 до 1:1000 населения.
Представления о распространенности целиакии изменились, когда в 80–х гг. для ее диагностики стали применять серологические методы. Сначала они основывались на определении антиглиадиновых антител (АГА) в IgG, IgM и IgA. Этот метод использовали для выявления целиакии в группах с высоким риском болезни в общей популяции населения. Они недорогие, имеют достаточно высокую чувствительность, но не могут считаться полностью специфичными для целиакии. Поэтому всем лицам с повышенным титром АГА проводят биопсию, результаты которой позволяют выявлять у некоторых из них целиакию [9]. Вскоре появились более специфические и чувствительные способы, основанные на определении антител к ретикулину и эндомизию – тканям слизистой оболочки тонкой кишки. Например, тест с IgA эндомизиальными антителами (ЭMA) очень чувствительный (93–98%) и специфический (99–100%). Однако он не нашел широкого применения из–за сложности получения материала, содержащего эндомизий, от обезьян и приматов. Поэтому идентифицирована тканевая трансглютаминаза (ТТГ) – основной антиген эндомизия [10–12]. Тест с ТТГ имеет чувствительность 95–98% и специфичность 94–95%, которые сравнимы со стандартным ЭMA тестом. Для теста с ТТГ используется ТТГ антиген, получаемый у морской свинки [12]. Тесты с ЭМА и ТТГ считаются строго специфичными для целиакии, но окончательный диагноз болезни, учитывая необходимость пожизненного соблюдения аглютеновой диеты, должен быть обязательно подтвержден гистологическим исследованием слизистой оболочки тонкой кишки [13,14].
Массовые исследования АГА, АЭА или антител к ТТГ с последующим гистологическим изучением дуоденальных биоптатов у лиц с положительными серологическими тестами показали, что на самом деле целиакия должна быть отнесена к довольно распространенным заболеваниям тонкой кишки [15]. Частота ее достигает 1:200–1:100 [16]. Типичная целиакия с тяжелыми нарушениями всасывания действительно встречается редко. У преобладающего большинства диарея и симптомы малабсорбции отсутствуют, но выявляется внекишечные манифестации: железодефицитная анемия, афтозный стоматит, дерматит Дюринга, остеопороз, маленький рост, задержка полового развития, бесплодие, инсулин–зависимый диабет и др. [15]. Подобная скрытая и субклиническая формы встречаются примерно на порядок чаще типичной классической целиакии [17,18].
С помощью серологических тестов установлено, что особенно часто скрытая или малосимптомная целиакия встречается у ближайших родственников больных глютеновой энтеропатией [19]. У части из них выявляется так называемая потенциальная целиакия (предболезнь), при которой единственным признаком являлось повышенное количество Т–лимфоцитов в поверхностном эпителии тонкой кишки с большой долей среди них и субпопуляций [16]. Обследование больных инсулин–зависимым диабетом позволило выявить у 6,4% из них бессимптомную целиакию [18].
Современная концепция целиакии
Итак, целиакия у большинства больных может быть установлена только при эпидемологических обследованиях населения. Ценность подобных мероприятий трудно переоценить.
Во–первых, назначение этиотропного лечения (аглютеновой диеты) приводит к исчезновению или существенному уменьшению внекишечных проявлений болезни. Так, у пациентов с бессимптомной целиакией снижена минеральная плотность костей. Она может восстанавливаться при соблюдении аглютеновой диеты. Следовательно, риск появления остеопороза у населения, может быть снижен путем выявления бессимптомных форм целиакии. Наконец, активное выявление скрытой целиакии у больных, страдающих бесплодием, сахарным диабетом, задержкой психического и физического развития, некоторыми формами дерматоза и другими манифестациями, может существенно улучшить прогноз при условии соблюдения этими больными аглютеновой диеты.
Во–вторых, применение аглютеновой диеты является важным методом первичной профилактики онкологических заболеваний у этих больных. Известно, что у больных целиакией риск возникновения лимфомы и других злокачественных опухолей в 100–200 раз выше, чем в общей популяции населения [21].
Исходя из вышеизложенного, современное определение целиакии может быть сформулировано, как ненормальный иммунный ответ слизистой оболочки тонкой кишки на глиадин. При этом у лишь у небольшой части больных развивается классическая гиперрегенераторная атрофия слизистой оболочки тонкой кишки и тяжелый синдром нарушенного всасывания.
Варианты клинической картины
Частота типичных симптомов целиакии по данным нашей клиники представлена в таблице 1. К ним относятся стеаторея, нарушения роста, витаминная недостаточность, апатия, мышечная атрофия, гипотония и увеличение живота. Провоцирующими факторами могут быть беременность и роды, стрессы, инфекции. Больные с детства отстают в физическом развитии. Потеря массы тела может достигать 30 кг и более. Характерны трофические изменения кожи и слизистых, пеллагроидная пигментация. Клиническими проявлениями кальциевой недостаточности являются парастезии, судороги, боли в мышцах, костях, положительный симптом «мышечного валика». Проявлениями белковой недостаточности являются гипопротеинемия, отеки и асцит. Обращает на себя внимание увеличение живота, ощущение «наполненности» брюшной полости, что обусловлено снижением тонуса тонкой и толстой кишки.

Железодефицитная анемия отмечается у всех больных. У большинства она впервые выявляется в детском возрасте.
Клиническая картина болезни у большинства взрослых малосимптомная и может ограничиться железодефицитной анемией, язвенным стоматитом, геморрагическим диатезом, артропатией, бесплодием, нейропсихическими нарушениями и другими внекишечными проявлениями (табл. 2) .

Довольно часто наблюдаются симптомы эндокринной недостаточности (гипотония, полиурия, никтурия, полидипсия), в том числе гипофункции половых желез (импотенция у мужчин, нарушение менструального цикла у женщин с развитием вторичной аменореи), нарушается минеральный обмен.
У части больных целиакия может впервые проявиться после 50 лет, но при тщательном знакомстве с анамнезом выясняется, что в детские годы эти больные обычно отставали в физическом развитии, нередко у них был снижен гемоглобин или наблюдались нерезко выраженные признаки гиповитаминоза (стойкие трещинки углов рта, глоссит и т.д.).
Существуют следующие клинические формы или варианты течения глютеновой энтеропатии.
Типичная форма. Характеризуется развитием болезни в раннем детском возрасте, диареей с полифекалией и стеатореей, анемией, нарушением обмена, присущем синдрому нарушенного всасывания 2 или 3 ст. тяжести.
Торпидная (рефрактерная) форма. Характеризуется тяжелым течением, отсутствием эффекта от обычного лечения, в связи с чем необходимо применение глюкокортикоидных гормонов.
Латентная форма. Заболевание длительно протекает субклинически и впервые проявляется во взрослом или даже в пожилом возрасте. В остальном клиническая картина аналогична таковой при типичной форме.
Потенциальная целиакия. Эта форма, предложенная недавно, относится к родственникам больных, у которых слизистая оболочка тонкой кишки может быть нормальная, но повышено содержание интраэпителиальных лимфоцитов, обладающих цитотоксическим действием. В крови определяются специфические для целиакии антитела.
Малосимптомная (стертая) форма. У большинства больных изменения в слизистой оболочке тонкой кишки могут ограничиваться поражением короткого участка тонкой (двенадцатиперстной) кишки, некоторым углублением крипт и/или повышением количества интраэпителиальных лимфоцитов в слизистой оболочке. Клиническую картину определяет гиперчувствительность к глютену и особенность аутоиммунного воспаления с образованием антител к глиадину и к собственным тканям организма. В этих случаях целиакия может протекать без синдрома нарушенного всасывания, в стертой субклинической, моносимптомной форме. Единственными проявлениями ее в этих случаях могут быть внекишечные манифестации генетического и аутоиммунного генеза. В сыворотке крови выявляются антиэндомизиальные антитела – предшественники возможной эволюции развития тяжелой глютеновой энтеропатии.
Диагноз
Точный диагноз целиакии можно установить только с помощью биопсии тонкой кишки. Характерные морфологические изменения наблюдаются не только в тощей кишке, но и в дистальном отделе двенадцатиперстной кишки. Поэтому можно пользоваться как данными изучения биоптатов, полученных из тощей кишки во время интестиноскопии, так и данными оценки биоптатов залуковичного отдела двенадцатиперстной кишки, полученными с помощью обычного дуоденоскопа.
Существенно повысили эффективность диагностики скрининговые исследования крови на содержание АГА, АЭА или антител к ТТГ. Они позволили активно выявлять атипичные формы глютеновой энтеропатии. Диагностика их должна осуществляться путем скрининговых серологических обследований групп повышенного риска, в которых скрытая целиакия встречается особенно часто. К ним относятся больные железодефицитной анемией, сахарным диабетом 1 типа, дети, отстающие в физическом и психическом развитии, страдающие рецидивирующим афтозным стоматитом, дефектами зубной эмали, бесплодием, остеопорозом, а также ближайшие родственники больных целиакией. Частота целиакии среди них колеблется от 5 до 10%.
В стандартах диагностики болезней, генетически и иммуннологически связанных с целиакией, предусмотреть исследование АГА, АЭА или антител к ТТГ.
Дифференциальный диагноз
В типичных случаях заболевания диагноз обычно не вызывает затруднений и устанавливается на основании перечисленных выше диагностических признаков. На период обследования больных с синдромом нарушенного всасывания II и III степени тяжести целесообразно назначение аглютеновой диеты. Ее положительное действие часто проявляется уже в течение 1–го месяца. Однако у некоторых больных для достижения отчетливого терапевтического эффекта требуются более длительные сроки (от 3 до 6 мес).
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что при глютеновой энтеропатии отсутствует непосредственная зависимость между употреблением хлеба и злаков в питании и характером стула при этом, поэтому больные сами никогда не связывают развитие заболевания с непереносимостью хлеба. Повреждающее действие глютена может быть выявлено только при морфологическом изучении биоптатов слизистой оболочки тонкой кишки по тотальной или субтотальной атрофии ворсинок с гипертрофией крипт.
При динамическом наблюдении положительной динамики в состоянии слизистой оболочки тонкой кишки не определяется, если больные допускают эпизодические нарушения аглютеновой диеты.
Атрофия ворсинок верхних отделов тощей кишки с гипертрофией крипт может быть, кроме целиакии, при тропической спру, непереносимости белков молока и сои.
Дифференциальный диагноз глютеновой энтеропатии и тропической спру основывается на эпидемиологических данных, клиническом и морфологическом улучшении от применения фолиевой кислоты и антибиотиков.
При отсутствии положительной морфологической динамики у больных целиакией при строгом соблюдении аглютеновой диеты необходимо провести дифференциальный диагноз с гипогаммаглобулинемической и коллагеновой спру, а также с неклассифицируемой целиакией.
Гипогаммаглобулинемическая спру – вариант целиакии: сочетание атрофии слизистой оболочки тонкой кишки с селективным иммунодефицитом, чаще всего IgA. При гипогаммаглобулинемической спру также встречается гиперрегенераторная атрофия ворсинок, которая отличается от таковой при глютеновой энтеропатии отсутствием плазматических клеток в слизистой оболочке.
Неклассифицируемая (неопределенная) спру – вариант целиакии, при которой соблюдение диеты, полностью лишенной глютена, практически не оказывает эффекта. У некоторых из подобных больных удавалось установить этиологическую связь с присутствием в рационе сои, яиц, куриного мяса и некоторых сортов рыбы, например, тунца [18,23]. Исключение соответствующего продукта приводило к клиническому и гистологическому улучшению.
Коллагеновая спру – особая форма энтеропатии с гиперрегенераторной атрофией слизистой оболочки тонкой кишки, при которой под базальной мембраной эпителиоцитов разрастается коллагеновая ткань, нарушающая процессы всасывания. В отличие от глютеновой энтеропатии при коллагеновой спру не наступает стойкого улучшения от лечения аглютеновой диетой и прогноз неблагоприятный.
Целиакию необходимо дифференцировать с лимфомой тонкой кишки. Для больных лимфомой характерно уже на ранних стадиях заболевания развитие экссудативной энтеропатии с потерей белка. В результате появляется выраженная и стойкая гипопротеинемия, резистентная к заместительной терапии белковыми препаратами.
Поражение тонкой кишки может быть выявлено при энтероскопии, рентгенологическом исследовании тонкой кишки, особенно зондовой энтерографии в условиях искусственной гипотонии. Обнаруживается ригидность стенок, при вовлечении в процесс лимфатических узлов брюшной полости могут быть выявлены полулунные дефекты наполнения – результат давления на стенку кишки извне увеличенными лимфатическими узлами. Точная диагностика лимфомы возможна только при гистологическом исследовании пораженных тканей. В отдельных случаях удается установить диагноз на биопсийном материале. Во всех случаях обнаружения увеличенных лимфатических узлов брюшной полости показана диагностическая лапаротомия или лапароскопия с биопсией наиболее измененных узлов.
Одним из редких заболеваний, с которым тем не менее также надо дифференцировать глютеновую энтеропатию, является средиземноморская лимфома (болезнь тяжелых a–цепей).
Диагноз устанавливают на основании иммунологического исследования сыворотки крови методом иммуноэлектрофореза по Манчини с моноспецифическими сыворотками: обнаруживается патологический IgA, молекулы которого состоят только из тяжелых a–цепей.
Лечение
Основным методом лечения глютеновой энтеропатии является строгое пожизненное соблюдение аглютеновой диеты. Из рациона исключают пшеницу, рожь и ячмень. Допускается употребление небольшого количества овса (не более 60 г в сутки).
Такой поворот в пищевом рационе большинство больных психологически и практически преодолевают с большим трудом и не всегда способны строго следовать рекомендациям врача. Этому способствует еще и то обстоятельство, что нарушение диеты не вызывает клинических симптомов, подобных тем, которые характерны для больных с гиполактазией и другими видами пищевых интолерантностей или пищевой аллергии.
В связи с тем что больные глютеновой энтеропатией не чувствуют немедленной «расплаты» за нарушение аглютеновой диеты, у них могут появиться сомнения в правильности врачебных рекомендаций. Поэтому очень важно максимально подробно изложить больному механизмы формирования болезни и роль в ее возникновении хлебных злаков. Необходимо предупреждать больных, что неполное соблюдение диеты ведет не только к прогрессированию болезни, но и увеличивает риск возникновения осложнений, в частности, язвенного еюнита и злокачественных опухолей тонкой кишки.
Больным глютеновой энтеропатией при тяжелой белковой недостаточности с целью восстановления коллоидно–осмотического давления плазмы и ликвидации гемодинамических нарушений применяют препараты, содержащие белок (кровь, плазма, альбумин, протеин).
У значительного числа больных для достижения ремиссии приходится назначать преднизолон. Гормональная терапия оказывает хороший дополнительный эффект, когда применение аглютеновой диеты неэффективно или когда больной продолжает употреблять в пищу какое–то количество хлеба. Механизм положительного влияния гормонов на течение глютеновой энтеропатии понятен, исходя из современной иммунологической гипотезы ее патогенеза.
К назначению преднизолона приходится обращаться всякий раз, когда больной отказывается от строгого соблюдения аглютеновой диеты. Назначение в таких случаях преднизолона на срок до 6 нед оказывает значительный клинический эффект, приводит к улучшению морфологической структуры слизистой оболочки тонкой кишки. Отмечается отчетливое уменьшение интраэпителиальных лимфоцитов на поверхности и в криптах, а также увеличивается соотношение высота ворсин/глубина крипт, увеличивается высота энтероцитов и активность сахаразы, лактазы и щелочной фосфатазы в них.
Лечение диареи должно быть комплексным, воздействующим на все основные патогенетические механизмы ее возникновения и основную этиологическую причину заболевания.
Антибактериальная терапия назначается с целью восстановления эубиоза кишечника. Предпочтение отдается препаратам, не нарушающим равновесия микробной флоры в кишечнике. Хороший эффект оказывают кишечные антисептики, назначаемые в обычных дозах на период от 3–х дот 7 дней в зависимости от тяжести диареи. В дальнейшем назначают пробиотики в сочетании с Хилаком форте в течение 2–3 нед.
Применяются также адсорбенты, нейтрализующие органические кислоты, вяжущие и обволакивающие препараты.
Не потеряли значения и традиционные симптоматические средства – белая глина, мел, висмут, дерматол, билигнин. Например, хороший эффект оказывает следующий порошок: дерматол 0,3; белая глина 1,0; мел 0,5. Порошок назначается в виде болтушки перед едой, 2–3 раза в день, до прекращения диареи. С аналогичной целью можно применять некоторые антацидные препараты и препараты, содержащие висмут.
Все больные глютеновой энтеропатией в период обострения заболевания, которое всегда характеризуется развитием синдрома нарушенного всасывания II или III степени тяжести, утратой трудоспособности, подлежат переводу на II группу инвалидности сроком от 6 мес до 1 года по тяжести заболевания. В периоды стойкой ремиссии они могут выполнять работу, не связанную с физическим напряжением, нервными нагрузками, перегреванием и переохлаждением, обеспечивающую возможность постоянного соблюдения аглютеновой диеты.
Основным методом профилактики рецидивов заболевания является строгое, пожизненное соблюдение аглютеновой диеты. Даже случайное потребление незначительного количества (0,06–2 г/день) глютена сказывается на гистологической картине: заметно увеличивается объем и глубина крипт, увеличивается число интраэпителиальных лимфоцитов [24].
Все больные нуждаются в диспансеризации и при показаниях – в повторных курсах противорецидивного лечения 1–2 раза в год в условиях гастроэнтерологического отделения. Многие больные глютеновой энтеропатией нуждаются в постоянном приеме полиферментных препаратов с целью компенсации нарушенного пищеварения.
Прогноз при глютеновой энтеропатии благоприятный при условии пожизненного соблюдения аглютеновой диеты. Неполное соблюдение диеты ведет к прогрессированию болезни и увеличивает риск возникновения осложнений, в частности, язвенного еюнита и злокачественных опухолей кишечника [25].
Больные должны находиться под диспансерным наблюдением гастроэнтеролога.
Литература:
1. Gee S. On the celiac affection. Saint Bartholomew’s Hospital Reports 1888;24:17–20.
2. Dicke WK. Coeliakie. PhD thesis. Utreacht, The Netherlands: Univ of Utreacht, 1950.
3. Janatuinen EK, Kemppainen TA, Julkunen RJ et al. No harm from five year ingestion of oats in coeliac disease. Gut 2002; 50:(3):332–5
4. Janatuinen E K , Kemppainen T A, Pikkarainen P H, et al. Lack of cellular and humoral immunological responses to oats in adults with coeliac disease. Gut 2000; 46 (3): 327–331
5. Greco L, Romino R, Coto I et al. The first large population based twin study of coeliac disease. Gut 2002;50:624–628
6. Salvati V M, MacDonald T T, Bajaj–Elliott M, et al. Interleukin 18 and associated markers of T helper cell type 1 activity in coeliac disease. Gut 2002;50:186–190
7. Dieterich W, Ehnis T, Bauer M, et al. Identification of tissue transglutaminase as the autoantigen of coeliac disease. Nat Med 1997;3:797–801.
8. Kaukinen K, Partanen J, Maki M, Collin P. HLA–DQ typing in the diagnosis of celiac disease. Am J Gastroenterol 2002; 97(3): 695–9
9. Chirdo F. G., Rumbo M., Carabajal P., et al. Determination of Anti–Gliadin Antibodies in Serologic Tests for Coeliac Disease. Am. J. Gastroenterol. 2000; 95: 5: 508 – 516
10. Katri; Satu; Markku; P. Collin. IgA–class transglutaminase antibodies in evaluating the efficacy of gluten–free diet in coeliac disease. EUROP. J. GASTROENTEROL HEPATOL. 2002;14:311–315
11. Leon F., Camarero C., Pena R., et al. Anti–transglutaminase IgA ELISA: Clinical Potential and Drawbacks in Celiac Disease Diagnosis. Am. J. Gastroenterol. 2001; 96: 8: 849 – 853
12. Bruce SE, Bjarnason I, Peters TJ. Human jejunal transglutaminase: demonstration of activity, enzyme kinetics and substrate specificity with special relator to gliadin and coeliac disease. Clin Sci 1985;68:573–579.
13. Dickey W., Hughes D. F., S. McMillan A. Endomysial Antibody of Coeliac. Am. J. Gastroenterol. 2000; 95: 2: 181 – 183
14. Lopez–Vazquez A, Rodrigo L, Fuentes D, et al. MHC class I chain related gene A (MICA) modulates the development of coeliac disease in patients with the high risk heterodimer. Gut 2002;50:336–340
15. KOLHO K.–L. , FARKKILA M. A., SAVILAHTI E. Undiagnosed Coeliac Disease Is Common in Finnish Adults. Am. J. Gastroenterol. 1998; 93: 12: 1280 – 1283
16. Catassi C; G. Fanciulli; A. R. D’Appello et al. Antiendomysium versus Antigliadin Antibodies in Screening the General Population for Coeliac Disease. Am. J. Gastroenterol. 2000; 95: 7: 732 – 736
17. Cellier C, Grosdidier E. Adult celiac disease. Rev Prat. 2001; 15; 51(9):959–63
18. Goggins M.A., Kelleher D., Celiac Disease and other nutrient related injuries to the gastrointestinal tract. The Amer. J. gastrointestinal tract. 1994; 8 : 138–154.
19. Marsh M.N., Bjarnason I., Shaw J. et al. Studies of intestinal lymphoid tissue. XIV–HLA status, mucosal morphology, permeability and epithelial lymphocyte populations in first de gree relatives of patients with coeliac disease. Gut 1990;.3l: 30–36.
20. Bottaro, F. Cataldo, G. R. Corazza et al. The Clinical Pattern of Subclinical/Silent Celiac Disease: An Analysis on 1026 Consecutive Cases . Am. J. Gastroenterol. 1999; 94: 3: 691–696
21. McCarthy C. Malignancy in coeliac disease. Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 1991;3:125–128.
22. Курочкина О.К. Целиакия взрослых (клиника, диагностика, лечение)// Автореферат дисс. канд. мед.наук.– Москва –1984.
23. Davidson A.G.F., Bridge S.M.A., Coliac disease : a critical review of aetiology and pathogenesis // Clinica Chimica Acta. – 1987.– Vol.163.–P.1–40.
24. Mayer M., Greco L., Auricchio S. et al. Compliance of adolescents with coeliac disease with a gluten free diet // Gut.– 1991.–Vol. 32.–N.8.–P. 881–885.
25. Kumar P. J., Walker–Smith J., Milla P., et al. The teeage coeliac: Follow up of 102 patients // Arch. Dis. Child.–1988.–Vol.63.– P.916–920.
Опубликовано с разрешения администрации Русского Медицинского Журнала.

10.02.2004